В феврале 2013 года состоялась российская премьера фильма «Крепкий орешек-5: Хороший день, чтобы умереть». Это, безусловно, событие. Не только потому, что действие фильма разворачивается в Москве. Дело в том, что для России Джон МакКлейн – больше чем герой боевика, а Брюс Уиллис – больше, чем актер.
В начале девяностых на территории постсоветского пространства Брюс Уиллис шел по курсу один к трем: за видеокассету с фильмом «Крепкий орешек» можно было получить трех ван Даммов – «Кровавый спорт», «Самоволку» и «Двойной удар». «Крепкий орешек был лишь одним фильмом из потока голливудской продукции, хлынувшего на открывшийся миру российский кинорынок. Конец прошлого тысячелетия оказался щедр на фильмы жанра «экшн», теперь считающиеся классикой. Но по части зрительской любви Брюс Уиллис расправился с Сильвестром Сталлоне, Мелом Гибсоном и Стивеном Сигалом так же лихо, как его герой Джон МакКлейн с террористами. Может быть, потому, что «расстояние» между актером и этим его героем не так уж велико.
Уолтер Брюс Уиллис называет себя уроженцем Джерси, что не совсем правда. На свет он появился в западногерманском городке Идар-Оберштейн, где его отец Дэвид Уиллис проходил службу на американской военной базе. Брюс родился 19 марта 1955 года, и это событие его мать Марлен, немка по национальности, прокомментировала так: «Красавцем ему не стать, но зато здоровый».
Когда Брюсу было два года, семья Уиллис вернулась в США и поселилась в городке Карнис-Пойнт, штат Нью-Джерси. «Красивые места, — говорит Брюс, — полчаса до Филадельфии, два часа до Нью-Йорка». В Штатах Дэвид устроился сварщиком на судоверфь. Марлен занималась детьми — всего в семье их было четверо. Чтобы получить представление о юности Брюса, достаточно вспомнить роман Ирвина Шоу «Богач, бедняк». Совпадение почти полное: немецкие корни, небогатая семья, буйный старший сын — Брюс был далеко не ангелом. За одним исключением: Уиллисы были счастливы. Стивен Иде, старый друг Брюса, вспоминал: «Я бы не назвал его детство безоблачным, но у него были замечательные родители и очень хорошие отношения с братьями и сестрой. Они держались друг за друга».
Брюсу 14. Его только что избрали президентом школьного совета.
Брюс был самым популярным мальчиком в школе. Как и предвидела мать, не красавец, он тем не менее обладал обаянием, которое заставляло одноклассниц забывать о его сильном заикании и патологической неспособности быть серьезным. «Когда я учился в старших классах, меня все воспринимали как местного клоуна, — рассказывал Уиллис. — Я просто пытался насмешить друзей, думал, что это моя обязанность — дурачить всех в классе, забавлять приятелей и получать за это нагоняй от учителей. Оглядываясь назад, я понимаю, что меня распирала неукротимая творческая энергия, у которой не было выхода».
В школьном альбоме свои планы на будущее Уиллис обозначил так: «Играть на губной гармонике в крутом блюз-бэнде и быть безумно счастливым». Ни слова об актерстве. Иногда Брюс участвовал в школьных спектаклях, но главным достоинством актерства считал тот факт, что на сцене переставал заикаться. Ну и, конечно, ему нравилось внимание. Юный Уиллис был готов на самые дикие выходки. Однажды, например, он позвонил в местную газету и анонимно сообщил, что завтра в час дня вокруг банка на центральной улице будет бегать голый мужчина. Изголодавшиеся по событиям провинциальные журналисты в назначенный час стояли у банка. Уиллис уточнил, собираются ли они снимать репортаж о голом бегуне, и, получив утвердительный ответ, скинул одежду и побежал. На нем были только темные очки и кроссовки. В четырнадцать лет Брюс проколол уши: «Мне казалось, это круто — украшать себя железяками. Собственно, мне и сейчас так кажется». Уиллиса обожали и одноклассники, и учителя. Став знаменитым, он организует праздник в честь тридцатилетия окончания школы, пригласит триста выпускников 1973 года в Атлантик-Сити и оплатит все расходы на вечеринку.
Свое призвание Брюс, по его словам, осознал лишь в девятнадцать лет и сразу поступил в государственный колледж Монт-Клера и первым делом записался в студенческий театр. Он быстро стал звездой курса — не столько благодаря своим способностям, сколько из-за того, что, в отличие от однокашников, уже имел кое-какой жизненный опыт. До колледжа Уиллис успел поработать на химическом заводе Дюпон, куда его устроил отец. Через несколько месяцев он стал свидетелем гибели на фабрике своего коллеги: «Я решил, что это предупреждение, знак судьбы. Намек на то, чтобы я убрался отсюда и попробовал чего-нибудь добиться».
С мамой Марлен. Брюс часто говорит, что всем в своей жизни обязан ей.
У Брюса была еще одна причина поскорее уйти в самостоятельную жизнь: счастливой дружной семьи, в которой он вырос, больше не существовало. Дэвид Уиллис ушел из семьи, когда старшему сыну исполнилось семнадцать. Дети приняли сторону матери, перестали общаться с отцом и, как могли, поддерживали Марлен. «Я думал о Нью-Йорке, — вспоминал Брюс. — О Бродвее, о шансах, которые уходят другим, пока я просиживаю штаны в Джерси. Но я был нужен своей семье». Уиллис уехал в Нью-Йорк через несколько лет, когда Марлен пришла в себя. Ему было двадцать два года. Колледж он так и не окончил.
В Нью-Йорке Брюс снял за 175 долларов в месяц крошечную, кишащую тараканами каморку, которую прозвал Храм Нищеты, и устроился барменом в ближайшее заведение. Этот бар был прибежищем местных алкоголиков и дебоширов, поэтому работу за стойкой Уиллису приходилось совмещать с обязанностями вышибалы. Это было тяжелое время: днем Брюс ходил на прослушивания в бродвейские театры, а по ночам разливал дешевую выпивку. Сосредоточиться на актерской карьере он не мог: надо было платить за жилье и помогать семье. О бедственном положении Уиллисов говорит хотя бы тот факт, что братья, когда хотели навестить Брюса, добирались до Нью-Йорка автостопом. Впрочем, годы безвестности и бедности Уиллис вспоминает как самые беззаботные в своей жизни. «Мне не давали ролей, — вспоминал он, — зато я обнаружил в себе талант бармена и перешел работать в бар получше». Кроме хорошей зарплаты, Брюс выторговал себе право бесплатно поить бурбоном братьев и друзей. Такие же требования он выдвигал театрам, которые давали ему мелкие роли: члены семьи и друзья смотрят спектакли бесплатно.
Актер Кевин Поллак, с которым Уиллис впоследствии снялся в комедии «Девять ярдов», говорит: «В каком-то смысле он так и остался тем самым барменом. Он не любит терять друзей и никогда не забывает, откуда вышел». За работой, девушками, которых в ту пору Брюс менял со скоростью света, и веселыми дружескими попойками он не забывал, однако, о своей главной цели: «Я приехал в Нью-Йорк, чтобы стать знаменитым актером и заработать кучу денег. И ничто не могло сбить меня с курса». В Храме Нищеты не было телефона, поэтому Уиллис облюбовал телефонную будку на 59-й улице и каждый день обзванивал студии в поисках ролей. Он представлялся как сотрудник несуществующей компании «Брюс Уиллис Продакшнс», ходил на пробы и время от времени получал крошечные роли в малобюджетных театральных постановках и фильмах. Периодически друзья предлагали ему попробовать себя на телевидении, но Уиллис отмахивался: «В начале восьмидесятых телевидение было полным отстоем. Я думал, что стану известен как театральный актер, а потом, возможно, меня позовут сниматься в кино. Мелькать в мыльных операх — дело унизительное».
Брюс Уиллис и Сибил Шеперд
Тем забавнее, что именно с телевидения и началась настоящая большая слава Брюса Уиллиса. В 1984 году он пробовался на роль сержанта Махоуни в «Полицейской академии», но роль ушла к Стиву Гутенбергу. Поэтому на встречу с режиссером Гленном Гордоном Кэроном, который искал актера в сериал «Детективное агентство «Лунный свет», Брюс, у которого в ту пору появилась опасная привычка заливать неудачи виски, явился в военной форме, с четырьмя серьгами в ушах и со стрижкой, которую сделал себе сам канцелярскими ножницами. «Я выглядел как паршивый панк, — вспоминает Уиллис, — к тому же с похмелья и, кажется, с фингалом под глазом». Брюс был последним из трех тысяч претендентов на роль Дэвида Эддисона. Увидев его, Кэрон сказал руководству студии, что дальше искать не нужно. Однако ему понадобилось несколько месяцев, чтобы убедить продюсеров сделать ставку на никому не известного актера. Главный аргумент против Уиллиса звучал так: «Он никто. И он урод — ему тридцати нет, а он уже лысеет. Кто поверит, что в него может влюбиться девушка с внешностью Сибил Шеперд?» Главным же аргументом в пользу Уиллиса стал тот факт, что во время первых же совместных проб Сибил, известная модель и королева красоты, без памяти влюбилась в «лысого урода». Уиллис никогда не сомневался, что станет знаменитым, но успех «Лунного света» превзошел все его ожидания. Он зарабатывал по 50 ООО долларов за серию, не сходил с журнальных страниц, получил «Золотой глобус» и «Эмми». По словам Брюса, его печалило только одно: невозможность проводить время с нью-йоркскими друзьями — «Лунный свет» снимался в Лос-Анджелесе. Впрочем, вскоре Уиллис придумал, как решить эту проблему: он просто покупал два десятка авиабилетов и приглашал всех на уик-энд.
О том периоде жизни Уиллиса до сих пор ходят легенды. Брюс мог заявиться в бар с десятком уличных проституток и пригрозить пистолетом официанту, в чьем изумленном взгляде ему почудилось «неуважение к женщинам». Мог арендовать вертолет и пить шампанское, глядя на город с высоты птичьего полета. Уиллис был буен, агрессивен и, не задумываясь, лез в драку. По словам Арнольда Рифкина, друга и делового партнера Брюса, актер тогда сделал все, чтобы сесть в тюрьму. «Я просто заявился в Лос-Анджелес со своими нью-йоркскими привычками, — объяснял спустя годы Уиллис. — Я хотел прожигать жизнь и наконец мог себе это позволить. Я был молод, холост, без каких-либо обязательств. Моя семья ни в чем не нуждалась. Да, я веселился. И никогда не извинялся за свое поведение — я не чувствую в этом ни малейшей необходимости». Однако к пятому сезону «Лунный свет» начал тускнеть. Рейтинги поползли вниз, отношения между Уиллисом и Шеперд испортились настолько, что порой Сибил отказывалась выходить из своей гримерной. Притяжение между актерами, которое в первых сезонах прямо-таки бросалось в глаза, сменилось откровенной враждой. И Брюс понял, что нужно двигаться дальше. «Все телеактеры мечтают попасть в Голливуд, — заметила однажды звезда сериала «Друзья» Дженнифер Энистон. — Ты добиваешься многолетних контрактов, миллионных гонораров и сумасшедших рейтингов, но даже в этом случае ты считаешь телевидение всего лишь трамплином в настоящее большое кино. Телевизионная карьера перестает иметь значение, когда появляется хороший голливудский шанс».
Для Брюса Уиллиса таким шансом стал «Крепкий орешек». Сценарий, который в оригинале назывался Die Hard, писался специально для Арнольда Шварценеггера, но тот предпочел другой проект. И тогда был объявлен кастинг. «Телевизионная слава не давала мне никакого преимущества, — вспоминал позже Брюс Уиллис. — Для Голливуда я был всего лишь «веселым парнем из ящика», они даже имени моего вспомнить не могли. «Золотой Глобус», «Эмми» не имели никакого значения».
«Крепкий орешек» — один из тех редких проектов, в успехе которых никто не сомневался с самого начала. История простого копа, которого обстоятельства вынуждают стать героем, по выражению режиссера Джона Мактирнана, «продавала себя сама». Именно поэтому было так важно не ошибиться с актером на главную роль. Готовясь к пробам, Уиллис не вылезал из тренажерного зала. Впрочем, проблема заключалась не столько в мускулах, сколько в том, что после «Лунного света» он успел сняться в двух провальных полнометражных фильмах — «Свидании вслепую» и «Закате». Перед съемками «Свидания» Уиллис ухитрился поссориться с утвержденной на главную роль Мадонной. Пользуясь своей телевизионной популярностью, он буквально выжил Мадонну из проекта и в итоге сыграл с Ким Бэссингер. «Фильм вышел так себе, — вспоминал Брюс, — и кое- кто в Голливуде сделал пометку: этот парень не приносит денег».
Второй серьезной проблемой была скандальная репутация Уиллиса. И хотя в 1987 году он женился на Деми Мур, воспоминания о его похождениях и полицейские протоколы никуда не делись. Да и сама свадьба, по мнению добропорядочной американской публики, была далека от нормальной. Начать с того, что Брюс и Деми поженились через четыре месяца после знакомства. Брат Брюса Дэвид вспоминал, что узнал о предстоящей свадьбе буквально за несколько часов до церемонии, которая, кстати, прошла в Лас-Вегасе. Обвенчал молодых Литтл Ричард, рок-н-ролльный идол, ставший священником. Личность невесты тоже вызывала массу вопросов. Конечно, Деми не была такой скандальной личностью, как Брюс, но ее прошлое эротической модели, пластические операции и страсть танцевать на барных стойках в одном нижнем белье не добавили молодой семье респектабельности. «На пробах мне втолковывали, что это кино про добропорядочного копа, который не шляется по кабакам, а с проститутками разговаривает только во время задержания, — вспоминал Уиллис. — А я сидел и думал: парни, я женатый человек. Я собираюсь стать отцом. Я купил дом в Айдахо, чтобы мои дети не дышали выхлопами ваших дорогих тачек. С чего вы взяли, что я ничего не знаю о семейных ценностях?»
Режиссер Джон Мактирнан был одним из тех, кто возражал против кандидатуры Уиллиса. По его мнению, «верзила с повадками вышибалы и хитренькой улыбочкой» меньше всего подходил на роль честного нью- йоркского полицейского. Но студия рискнула, и Брюс оказался на съемочной площадке. Примерно через неделю стало ясно, что выбор правильный: Уиллис выкладывался на все сто — выполнял трюки, беспрекословно подчинялся съемочной дисциплине и импровизировал. Большая часть шуток Джона МакКлейна придумана именно Брюсом. Впрочем, звездой рекламных постеров продюсеры и прокатчики сделали не исполнителя главной роли, а небоскреб «Башня Накатоми», в котором разворачивается действие фильма. «Публика уже подзабыла твое лицо, — сказали Уиллису. — Да и слава богу».
«Крепкий орешек» буквально вознес Брюса на вершину голливудского Олимпа и парадоксальным образом сделал его «народным» актером. В простом парне с простыми проблемами — тяжелая работа, маленькая зарплата, разрушающийся брак — зрители увидели себя. Чуть ли не впервые в истории кино героем стал персонаж без чемпионских титулов, суперспособностей и лицензии на убийство. К тому же за Джоном МакКлейном не числилось никаких особенных драм — его жизнь до «Башни Накатоми» была простой и понятной. Грязная майка-алкоголичка, грубоватые шутки и страх, да, нормальный человеческий страх, который не раз появлялся на лице МакКлейна, — все это изменило жанр «экшн». «Я обожаю Брюса, но он меня ограбил, — сказал как-то Сильвестр Сталлоне, один из «великих супергероев» того времени. — Он принес совершенно новый стиль. Полностью стер дистанцию между зрителем с попкорном и героем на экране. Доказал, что в определенных обстоятельствах героем может быть каждый. Например, если дело касается твоей семьи». Впрочем, когда речь заходила о семье, Уиллис и в реальной жизни превращался в настоящего зверя. После сумасшедшего успеха «Крепкого орешка» пресса буквально объявила на него охоту. Деми, только что родившая дочь Румер, скрывалась от папарацци в Айдахо. А Брюс, у которого с журналистами были давние счеты, пытался принять тот факт, что в его новом статусе суперзвезды есть и недостатки: в частности, он больше не может просто дать в морду навязчивому фотографу без того, чтобы нарваться на миллионный иск.
Супруги Уиллис на премьере фильма «Несколько хороших парней». 1992 год
Еще не успев подсчитать прибыли от первого «Орешка», продюсеры взялись за второй. На этот раз Джон МакКлейн приехал в аэропорт, чтобы встретить жену, неправильно припарковал машину тещи и победил банду террористов. По какой-то причине именно вторая часть «Орешка» пользовалась в России сумасшедшей популярностью. Брюс Уиллис долгое время и не подозревал, что стал на территории бывшего СССР кем-то вроде национального героя. Пройдут годы, и Россия с лихвой возместит Уиллису упущенную по причине тотального пиратства выгоду. А популярность своего героя Брюс объяснит так: «Джон — парень простой и понятный. Он точно знает, что хорошо, а что плохо. И не колеблется, когда надо защитить хорошее от плохого».
Это незатейливое объяснение абсолютно верно. Растерявшимся жителям еще вчера огромной страны был необходим герой, который не терзается муками выбора, а просто идет и делает то, что считает правильным. В видеосалонах 90-х сцену, в которой Джон МакКлейн прицеливается в злодея и произносит: «Я за хороших, ты плохой, и вот теперь тебе хана», зрители сопровождали аплодисментами.
За первый «Крепкий орешек» Уиллис получил пять миллионов долларов, за второй потребовал семь с половиной. Студия «XX век Фокс», поначалу не желавшая брать его на роль, тем не менее выплатила Брюсу невиданный по тем временам гонорар. Говорят, это было сделано в целях рекламы: дорогой проект, дорогие актеры, следовательно, ожидается хорошая касса. Студийные боссы не предусмотрели того, что наутро после подписания контракта с Уиллисом свои личные ставки подняли все без исключения голливудские звезды. Продюсер Джерри Вайнтрауб, с которым впоследствии Уиллис поработал в «Двенадцати друзьях Оушена», как-то сказал: «Брюс переломил ситуацию в Голливуде. Все актеры у него в долгу».
Уиллис положил начало тенденции, которая шокировала двадцать лет назад и шокирует сейчас. «Представьте, что вы получаете несколько миллионов долларов за три месяца не очень тяжелой работы, — заметил однажды легендарный переводчик Леонид Володарский. — Это не бред. Это называется быть кинозвездой». Когда Брюса обвиняли в том, что он поднял голливудские ставки незаслуженно высоко, он приходил в ярость: «В одной из сцен мы пролетаем на настоящем вертолете над крылом настоящего «Боинга-737». Я спрыгиваю на крыло и дерусь с двумя парнями прямо на крыле летящего самолета. Не думаю, что кто-нибудь делал это до нас. Существует лишь один способ сыграть человека, пытающегося кого-то убить: надо попытаться его убить». Когда журналисты ехидно напомнили о дублерах и страховке, Уиллис вслух пожалел, что больше не является тем человеком, который способен расквасить физиономию зарвавшемуся писаке. Брюс действительно угомонился. Несмотря на фантастические гонорары и долгожданную славу, он не дал себе превратиться в типичную голливудскую звезду. Оставался парнем, о котором говорили: «Женщины в него влюбляются, мужчины хотят с ним дружить». Не сказать, впрочем, что Брюс пользовался каким-то бешеным успехом у дам. Будучи прочно женатым на актрисе Деми Мур, Уиллис не упускал случая рассказать, как любит свою семью. «Никого, кроме Деми, — говорил он. — Девушки, простите».
С женой Деми Мур и дочерьми Румер Гленн, Скаут ЛаРю и Талулой Бэль. Лос-Анжелес. 2001 год
На отношениях супругов не отразился даже провал их первого совместного фильма «Смертельные мысли», который продюсировала Мур. «У нас есть куда более удачные общие проекты, — шутила она, — их названия — Румер Гленн, Скаут ЛаРю и Талула Бэль». Да, к середине девяностых Брюс Уиллис уже был трижды отцом, и вся его личная жизнь сосредоточилась вокруг семьи.
«Он прекрасный актер, хороший музыкант и от¬личный друг, — говорила о Брюсе актриса Мерил Стрип, — но его главное предназначение — быть отцом и мужем. Не знаю другого мужчины, который бы так сходил с ума по своим девочкам». Находились, впрочем, люди, которые считали, что великий супергерой плотно сидит под каблуком своей жены, властной и неистовой Деми. «Для парня из Джерси я очень тихий муж, — соглашался Уиллис. — Запереть жену на кухне — это не про меня. Деми может делать, что захочет. Условие только одно: мы должны как следует заботиться о детях».
Деми и правда делала что хотела: пластические операции, участие в рискованных с точки зрения общественной морали фильмах вроде «Стриптиза» и «Солдата Джейн», откровенные фотосессии. Ее съемка для журнала «Вэнити Фэйр» в 1991 году вызвала настоящий скандал: Мур позировала обнаженной, будучи на седьмом месяце беременности. «Ценность родительства и в частности материнства в нашем обществе полностью девальвирована, — рассуждал Уиллис. — Я счастлив и горжусь тем, что моя жена подняла престиж деторождения в США».
Удивительно, но, даже несмотря на выходки Деми, семья Уиллис оставалась в глазах публики идеальной американской семьей. Брюс с женой и детьми жил на ранчо в Айдахо, их частенько видели на фермерских рынках, а в редкие выходные Брюс и Деми, оставив детей на попечение бабушки Марлен, ездили выпить пива и немного развлечься в ближайший придорожный бар для дальнобойщиков. «Деми в джинсах и белой рубашке сидела за столиком с бутылкой пива и слушала, как ее муж играет на губной гармонике и поет блюзы, — вспоминал брат Брюса Дэвид. — Никто не подумал бы, что это всемирно известная чета миллионеров. Просто работяга субботним вечером решил доставить удовольствие своей миссис».
С Сильвестром Сталлоне и Арнольдом Шварценеггером Брюса связывает многолетняя дружба.
Карьера Уиллиса тем временем развивалась совсем не так, как ему бы хотелось. Публика требовала героических ролей. Попытки Брюса выйти за рамки жанра «экшн» воспринимались как милое чудачество все того же Джона МакКлейна. Комедийное прошлое Брюса было забыто, ему дозволялись только брутальные шутки «настоящего мужика», который прямо сейчас схватит пулемет и разнесет половину города. Ради того, чтобы сломать устоявшееся амплуа, Уиллис соглашался на второстепенные роли с чрезвычайно скромным гонораром. «Самое сложное — это определиться, чем заниматься дальше. Попытаться создать совершенно иной образ, но чтобы он был так же успешен, как Джон МакКлейн, — вспоминал Уиллис. — Мне с этим повезло: я работал с актерами, которыми восторгался. Я соглашался сниматься в фильмах только из-за режиссеров или из-за актеров. В «Смерти ей к лицу» я снялся, потому что хотел работать с Робертом Земекисом и с Голди Хоун и еще потому, что я обожаю Мерил Стрип». В 1994 году Брюс удивил всех, за символические деньги снявшись в фильме Квентина Тарантино «Криминальное чтиво». Это была второстепенная роль, к тому же возрастная. И в том же году на экраны вышел триллер «Цвет ночи», вошедший в историю исключительно кадрами с обнаженным Уиллисом.
Желание Уиллиса утвердиться в качестве разнопланового актера в Голливуде было воспринято в штыки. «Мне говорили: ты сбиваешь себе цену, соглашаясь на второстепенные роли, — вспоминал Уиллис. — Но я просто хотел играть. И моя жена не возражала. У нас было достаточно денег, чтобы заниматься, наконец, тем, что по-настоящему нравится». В ситуации, когда от Уиллиса едва не отвернулись даже давние партнеры, он поступил так, как поступил бы Джон МакКлейн: просто продолжал стоять на своем. Это окупилось: к конце 90-х Уиллис сыграл несколько ролей, подтвердивших его статус по-настоящему талантливого актера.
А вот в личной жизни неожиданно наступил крах. В 2000 году Деми Мур объявила, что намерена развестись и связать свою жизнь с молодым актером Эштоном Катчером. «Джон МакКлейн не сумел удержать свою миссис», — ошарашенно комментировали журналисты. Уиллис, для которого развод стал настоящим шоком, тянул, сколько мог, и в конце концов избрал самый нетривиальный способ сохранить семью: он подружился с Катчером и, несмотря на развод с Мур, фактически остался членом семьи. «Я всегду буду любить Деми, — откровенничал он, — она мать моих детей, и никто никогда не займет ее место в моем сердце». На протяжении нескольких лет Брюс наблюдал новое счастье бывшей жены с очень близкого расстояния: он проводил с Деми, ее новым мужем и дочерьми все свое свободное время. «Его разрыв с женой прошел очень гладко, — говорил актер Билли Боб Торнтон, чьи собственные многочисленные разводы были очень скандальными. — Они ведь остались друзьями, у них чудесные отношения, и дети для них на первом месте». О том, что Уиллис пьянствует по барам и встречается с порнозвездами, друзья Брюса благородно умалчивали. А между тем первые несколько лет после развода актер словно вернулся во времена своей безумной молодости — но на этот раз в его загулах не было беззаботности. Он старался забыть о своем разрушенном браке — в точности, как Джон МакКлейн в третьей части «Крепкого орешка».
Брюс Уиллис и Эмма Хемминг
Все изменилось в 2008-м, когда в жизни Уиллиса появилась модель и актриса Эмма Хемминг. Не желая повторять ошибок предыдущего брака, Уиллис сразу расставил точки над i: Эмма будет домохозяйкой, женой, матерью — и никакой работы. С годами взгляды Брюса вообще стали сильно консервативнее. Он начал интересоваться политикой, открыто поддерживает республиканскую партию. «В Голливуде меня обвиняют за республиканские взгляды, сам я горжусь тем, что я республиканец, — говорит Брюс. — Но либеральных идей у меня тоже много. Я считаю, что надо заботиться о детях, которые нуждаются в помощи, о пожилых, которые не могут позаботиться о себе, обо всех, кому нужна поддержка».
Брюс с женой и новорожденной дочерью Мейбл гуляют по Манхэттену. Нью-Йорк. 2012 год
В реальной жизни Уиллис, у которого недавно родилась четвертая дочь, оказывает поддержку всем, кто в ней нуждается. Например бывшей жене Деми Мур, чей карамельно счастливый брак с Эштоном Катчером закономерно рухнул — молодой супруг ушел к актрисе Миле Кунис. Уиллис выносил ночные звонки Деми, ее слезы, ее бесконечные планы по возвращению Эштона. Кончилось тем, что Уиллис приватно пообщался с Катчером и, по слухам, прилично его напугал. Голливуд обожает Брюса Уиллиса — и время от времени смеется над ним. Теперь уже по-доброму: его согласие сниматься в продолжениях «Крепкого орешка» высмеяли вполне невинно. И он, помягчев с годами, больше не обижается на журналистов: «Да, я снова буду Джоном МакКлейном, постаревшим, но не растерявшим хватку. Это не ради денег! Просто Джон, так уж вышло, сопровождает меня всю жизнь. И стареет вместе со мной».
Русский голос Брюса Уиллиса
В России «крепкий орешек» чаще всего говорит голосом актера Вадима Андреева, знакомого зрителям по сериалам «Кармелита» и «Кадетство». «Я люблю дублировать Брюса Уиллиса, — говорит Вадим, — потому что я ленивый человек, а Уиллис говорит медленно и спокойно».
В один из своих визитов в Москву Брюс Уиллис лично познакомился с Вадимом Андреевым.
